Искусство в провинициях

Иберийский полуостров после ожесточённых войн, — которые завершились отнюдь не взятием Нуманции в 133 году до нашей эры, но завоеванием внутренних территорий и атлантических районов северо-запада при Августе, — после попытки итало-иберийской интеграции, предпринятой Серторием, играл важную роль в общей политике во время гражданских войн.

Экономическое развитие сопровождалось здесь реализацией важных программ общественных работ, а архитектура долгое время сохраняла классический облик, приобретённый в период поздней республики и эпоху Августа. Греческие скульпторы и ремесленники устроили здесь свои мастерские, так что только северо-западные регионы сохранили провинциальное искусство. Образование, которому первый содействовал Серторий, организовавший своего рода школы, развивалось здесь очень быстро.

В I веке нашей эры иберо-римляне доминировали в интеллектуальной жизни Рима; едва ли есть необходимость называть имена Сенеки, Лукана, Марциала, Квинтилиана. Искусство, верное эллинистическим урокам, не проявило подобной оригинальности, хотя испанские школы увеличили число великолепных произведений в области архитектуры и портретного изображения. Траян и Адриан, оба родом из Италии (Бетика), первыми среди членов знаменитых семей новой провинциальной знати приняли императорское звание.

Римская жизнь в иберийских провинциях концентрировалась в городах, что привело к ощутимому неравенству между ними и деревней. Атлантический регион всегда был отстающим по сравнению с невероятно развитыми средиземноморскими провинциями, связанными тысячелетней традицией с морской циркуляцией.

Развитие Провинции в Галлии (после 120 года нашей эры) шло почти параллельно развитию испанских провинций. На юге она охватывала территорию между Альпами и Пиренеями, побережье которой задолго до того было колонизировано греками. Массалия (Марсель), основанная в 600 году до нашей эры фокейцами, развивалась особенно активно благодаря удобному положению в начале ронского пути и распространила своё влияние до восточного побережья Испании.

Но после Алалии, изолированный и частично отрезанный от остального греческого мира, этот город пережил упадок, перед тем как засиять в эллинистическую эпоху новым светом греческих городов Запада. Что касается многочисленных традиций, связанных с интеллектуальной ролью, которую Марсель играл в то время, значение архитектурных следов, найденных в Массалии и Глануме, на пути следования будущей дороги Домициана, свидетельствуют об этом ренессансе.

Когда Марсель подвергся опасности со стороны горных племён, Рим предпринял свои первые кампании в Галлии. Со своей стороны римляне организовали колонии, рискуя составить конкуренцию античной греческой колонии, а романизация очень быстро распространялась в среде, уже открытой для культуры благодаря влияниям с моря. Во времена Цезаря Нарбоннская Галлия уже была полностью романизирована.

При его преемнике наблюдается резкий подъём в развитии архитектуры, которая умела сочетать красоту форм с величественными размерами. Иберо-романская архитектура со своими правильными формами несёт отпечаток классических заимствований; так, архитектуре Нарбоннской Галлии свойственно включение скульптуры в архитектоническую основу: особенно это заметно в необычной интерпретации мемориальной арки в Сен-Реми, Карпентрасе, Кавайоне и Оранже.

Скульптура здесь напоминает скульптуру Северной Италии; вот почему в Нарбонне проявляется то же смешение классических и италийских форм, просвещенного искусства и провинциального духа. Наказанная Цезарем во время гражданской войны (49–45 годы до нашей эры), Массалия, потеряв всякую политическую независимость, остаётся тем не менее очагом интеллектуальной жизни.

Другие центры Нарбоннской Галлии — Виена (современная Вена), Арелах (Арль), Немаус (Ним), — имевшие школы красноречия, также стали интеллектуальными центрами. Домиций Афер, оратор — современник Сенеки, и историк Трог Помпей, деятельность которого в некотором отношении предшествует трудам Плиния Старшего, были соответственно выходцами из Нима и Дофине.

К концу I века нашей эры нарбоннская цивилизация, по-видимому, исчерпала свой творческий порыв. Она широко содействовала романизации Трёх Галлий. Территории, завоёванные Цезарем, имели иное прошлое по сравнению с провинциями: Цезарь в «Записках» отмечает, чем южные галлы отличались от кельтских. Романизация Трёх Галлий ещё в большей степени, чем романизация Провинции, стала результатом деятельности римского меньшинства и галльского большинства.

Возможно, развитие здесь шло более медленно, но в итоге не разрушило локального своеобразия. Во II веке, за исключением некоторых чисто римских центров, таких как Лугдун (Лион) — крупная метрополия, романская основа которой проявилась в памятниках, и особенно в статуях из потрясающего музея каменных скульптур, — черты галло-римской цивилизации выражаются в оригинальных формах.

Лучше известны памятники более северных регионов, но в большинстве районов создавались свои собственные художественные формы. Галло-римляне выделялись не только внешними деталями одежды и причёсками, но ещё — и это главное — особым складом ума. Особенно поражает у них чувство жизни, интерес, который они всегда вкладывали в работу и проявления которого мы обнаруживаем в погребальных барельефах: предпочтение законченных форм, пренебрежение лишними деталями, но в то же время склонность к орнаментации и чувство композиции способствовали тому, чтобы представленные фигуры или сцены не отрывались от декоративного ансамбля, в который они включены.